Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии - Митчелл Зукофф

Смит принял этот план и не возражал, а только попросил Притчарда удостовериться, чтобы на разбитом «PN9E» был выведен из строя бомбовый прицел Нордена, а также уничтожено другое оборудование или документы, которые могли бы пригодиться врагу. Перед тем, как закончить сеанс связи, адмирал попросил передать трем канадцам, все еще находившимся на борту корабля, что семьям уже сообщили об их спасении.

Притчард и Боттомс, выбираясь из самолета, принимали поздравления сослуживцев, одобрительно похлопывавших их по спине. Они укрыли машину на ночь, поели и разошлись по своим каютам, чтобы приготовиться к следующему дню, который обещал быть трудным.

Перьера и Туччароне отправили в лазарет. Врач категорически отказался принять принесенные командой корабля «гостинцы» – разносолы и напитки в большом количестве. Он назначил пострадавшим строгую диету и режим: горячий суп, еще более горячий кофе, а главное, отдых.

Эл и Вуди не сопротивлялись. Но перед сном попросили только об одном, чтобы Джон Притчард подписал их долларовые «удостоверения». Теперь их спаситель был также и их собратом по обществу шортснортеров.

12

Магнитную ориентировку – срочно!

Ноябрь 1942 года

Вскоре после того, как «Грумман дак» улетел обратно в Команчи-бей, на ледник опустилась ночь. Она выдалась ясной и тихой. Большим искушением было думать, что Гренландия сдалась и ослабила мертвую хватку. Семеро оставшихся в хвостовой части «В-17» летчиков жались друг к другу для тепла. Они утешались мыслью, что двое товарищей уже в безопасности, да и их самих уже очень скоро вызволят из ледового плена. Когда стало совсем темно, Монтеверде выпустил в усеянное звездами небо несколько ракет. Он сделал это, прежде всего чтобы привлечь внимание спасателей на мотосанях, но, помимо прочего, летчики считали, что это салют в честь окончания испытаний и лишений. Деморест и Тетли заметили в небе красные искры и поняли, что цель близко. А экипаж «PN9E», в свою очередь, уже заметил фонари на санях. Лейтенант Деморест пустил в небо ракету, дав знать людям с бомбардировщика, что он уже на подходе.

Но когда они с сержантом были всего в полутора километрах от места крушения самолета, стало понятно, что им предстоит пройти по «минному полю», то есть по участку, густо изрезанному расселинами. Деморест, ученый-гляциолог, получивший ученую степень в престижном Принстонском университете, и Тетли, бывший ковбой из Техаса, а ныне полярный спасатель, сошли с мотосаней, чтобы оценить, насколько опасна местность. По их общему мнению пересекать ее в темноте на санях было слишком рискованно. А потому они надели лыжи, взяли палки, чтобы ими прощупывать путь, и пешком двинулись к разбитому «В-17», огибая трещины. Спасатели решили, что сначала разведают безопасную тропу, а потом вернутся к своему средству передвижения.

После полуночи, петляя между ледяными провалами и неся на себе тяжелые рюкзаки с необходимыми для замерзающих летчиков вещами, Макс и Дон добрались до бомбардировщика. Никто из команды Монтеверде не спал. Все пребывали в возбужденном ожидании. После горячих приветствий летчики решили вскрыть в честь прибывших банку с куриной тушенкой, которую специально приберегли для такого торжественного случая. Затем Деморест обработал и перевязал ноги О’Хары, предварительно посыпав их сульфапорошком, и дал больному морфин в качестве болеутоляющего. Тетли заметил, что обмороженные ноги штурмана вызвали общую интоксикацию организма. Если этот диагноз был справедливым, то это значило, что Билла необходимо срочно эвакуировать. Только при немедленной госпитализации оставался шанс, что ампутации можно будет избежать.

От О’Хары перешли к Полу Спине: проверили, как зафиксирована рука и правильно ли срастаются кости, а потом заново перевязали.

Так Макс продвигался от одного человека к другому, перевязывая обмороженные пальцы рук и ног. Когда медицинские процедуры были завершены, летчики с «PN9E» рассказали Деморесту и Тетли о еще одной постигшей их напасти. Долгое время они жили на одних лишь сухих пайках, совсем не употребляли фруктов и овощей и мало двигались, а потому у большинства из них нарушилось пищеварение и перестал работать желудок.

Когда обсуждение проблем со здоровьем завершилось, прибывшие поделились новостями с театров военных действий, в том числе рассказали о триумфальной операции «Торч»[77], проведенной в Северной Африке совместными усилиями британцев и американцев.

Упомянули и о грустном – о том, что экипаж Макдауэлла и самолет «С-53» так и не были найдены.

Потом стали обсуждать планы: если биплан не сможет вернуться, Деморест пешком или на мотосанях переправит всех сначала на Ледниковую, а вслед за этим на Главную береговую станцию.

Даже без Туччароне и Перьера в хвостовой части самолета было тесно. Поэтому спасатели не собирались оставаться в ней на ночь. Они беспокоились, что за ночь сани покроются коркой льда и утром их будет трудно завести. Поэтому было решено, что они переночуют возле них в палатке, а утром часам к десяти вернутся. Поначалу летчики не хотели их отпускать. Им трудно было себе представить, как Макс и Дон пойдут обратно в темноте среди трещин. Но лейтенант и сержант настояли на своем, и двинулись в обратный путь. Монтеверде решил, что на следующий день подготовит к их приходу горячий завтрак.

Все члены экипажа были слишком возбуждены, чтобы сразу лечь спать. Они еще долго говорили, как вернутся домой и как приятно будет поспать на нормальной кровати. Монтеверде вспоминал теплую Калифорнию и фантазировал о том, какой пир им закатит Эл Туччароне. Тот обещал приготовить настоящие итальянские макароны. Гарри Спенсер тут же вскрыл банку спагетти, которую принес Тетли. Он наскоро разогрел их над костром и выдал каждому из товарищей понемногу, пошутив, что по иронии судьбы они ухитрились вкусить это блюдо раньше, чем такая возможность представилась у Туччароне.

Перед сном O’Хара предложил всем вместе помолиться. После этого все лежали в тишине, но Пол Спина был уверен: никто не спит.

На следующий день, 29 ноября 1942 года, Уинстон Черчилль выступил на радио. В речи, которая транслировалась по всему миру, он объявил о переломном моменте в ходе войны и провозгласил, что Союзники одержали «первую блестящую победу». Черчилль восторженно говорил о поражении фельдмаршала Эрвина Роммеля в Египте[78] и об успехе руководимой американцами операции по высадке десанта в Алжире и в Марокко.

Однако для граждан США все эти радостные события затмила разразившаяся одновременно с ними трагедия – самая крупная в стране после Перл-Харбора. Около пятисот человек, и среди них многие военные, погибли во время пожара в ночном клубе Cocoanut Grove в Бостоне[79].

А мысли команды корабля Береговой охраны «Нортленд», стоящего в Команчи-бей, занимало не обращение Черчилля к мировой общественности и не страшный пожар в Бостоне. Их волновало прежде всего то, как бы эвакуировать летчиков с «PN9E». И больше всего пеклись об этом Притчард и Боттомс, составлявшие экипаж биплана «Грумман дак».

Когда рассвело, бухту окутала дымка. Небо, всю ночь остававшееся ясным, закрыли свинцовые облака. Притчард посмотрел прогноз погоды: обещали снегопад. При этом видимость неизбежно будет понижаться. В восемь утра того дня она составляла около тридцати километров, но вскоре упала почти вдвое. Пелена снега становилась все плотнее, небо темнело. При таком развитии событий к полудню летчики видели бы вокруг не более чем на полтора километра, что значило бы, что нужно лететь почти «на ощупь».

При этом Притчард верил, что сможет прорваться сквозь мглу. К тому же он понимал: вряд ли на следующий день или через день что-то изменится. Он летал над Гренландией уже девять месяцев и научился многим приемам, позволявшим пилотировать самолет в сложных погодных условиях. Джон знал, как выровнять машину в турбулентных зонах, как не терять курса при слабой видимости, в опасной пелене, закрывающей горизонт. Он не пренебрегал этими опасностями, относился к ним серьезно, и в то же время понимал, как остро нуждаются в его помощи летчики с «PN9E». Он собственными глазами видел, в каком отчаянном положении они находятся. Шел двадцатый день их пребывания на леднике. Сколько еще можно ждать?

Капитан «Нортленда» доверял мнению Притчарда и дал добро на вылет «Груммана дака». Окончательное решение было принято после того, как пришла радиограмма от Лолли Ховарта, где говорилось, что над ледником светит солнце, а видимость прекрасная.

И снова команда корабля выстроилась на борту. В 9.29 утра биплан стартовал из Команчи-бей. Ожидалось, что он достигнет места крушения минут через двадцать, так что Притчард и Боттомс имели все шансы поспеть к десятичасовому завтраку, к которому должны были явиться также Деморест и Тетли.